Освобождение Щербиновского и Лиманского районов от фашистских захватчиков произошло 5 февраля 1943 года. К сожалению, архивные документы за этот период сохранились лишьчастично, но и из имеющихся данных можно с уверенностью сказать, что сразу после освобождения население станиц и сел районов приступило к восстановлению хозяйства.
Одной из основных задач, стоящих перед властью в этот период, стала фиксация зверств и ущерба, нанесенных немецко-фашистскими захватчиками районам в период оккупации. Еще 2 ноября 1942 года был подписан Указ Президиума Верховного Совета СССР об образовании Чрезвычайной Государственной Комиссии СССР, одной из обязанностей которой являлась организация работы по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков. В соответствии с Постановлением СНК СССР № 299 от 16марта 1943 года, 29 апреля 1943 года была создана Краснодарская краевая комиссия, целью которой стало выявление злодеяний и учета материального ущерба, причиненного немецко-фашистскими оккупантами на территории Краснодарского края.
Для быстрого проведения учета ущерба аналогичные комиссии создавались в районах и городах края. Органы местной власти были снабжены необходимыми материалами: ценниками, инструкциями, формами актов и т.д. Для оказания практической помощи на местах командировались работники краевых учреждений и предприятий. Комиссия фиксировала факты убийств мирных граждан и насилий оккупантов над беззащитными людьми, женщинами, детьми и стариками; ущерба, причиненного гитлеровскими захватчиками населению путем разрушения жилых домов и других строений, расхищения и уничтожения хозяйственного инвентаря, продовольственных запасов, скота и птицы, домашнего имущества; ущерба, причиненного колхозам, кооперативам, профсоюзным и другим общественным организациям путем разрушения и уничтожения зданий, сооружений и оборудования производственного и культурно-бытового назначения, запасов сырья, материалов, продуктов и товаров, посевов сельскохозяйственных культур и т.д.
В архиве Щербиновского района имеются данные об итогах деятельности комиссий Лиманского и Щербиновского районов - это 14 актов о расстреле мирных жителей Щербиновскогорайона, в том числе и массовых, 43 акта о нанесенном ущербе предпри-ятиям и колхозам Щербиновского района, 18 актов об ущербе и убытках колхозов Лиманского района, 868 актов об убытках, понесенных гражданами сел Ейское Укрепление, Екатериновка, Глафировка, Шабельское и Николаевка, 6 актов об ущербе, причиненном сельским советам Лиманского района, имеются акты об аресте и угоне жителей Лиманского района в Ейское гестапо.
Это поистине уникальные документы, которые доносят до нас не только зверства фашизма, но и утраченную в связи с оккупацией информацию о довоенном положении районов. Акты о причиненном ущербе колхозам содержат подробное описание их хозяйственной деятельности по состоянию на 1942 год, упоминание разрушенных объектов позволяет восстановить наличие довоенных построек, а персональный состав комиссий - фамилии руководителей колхозов, учреждений, председателей сельских советов и т.д.
Безусловно, их непросто читать, но сегодня только они – немые свидетели истории. Скорее всего, архивные документы представлены копиями либо вторыми экземплярами актов, так как не на всех имеется полный состав подписей, есть исправления. Сложно утверждать и о полноте представленного материала, но даже то, что зафиксировано в актах позволяет оценить масштаб нанесенного урона.
По имеющимся данным размеры потерь, понесенных по разделу животноводства государственными сельскохозяйственными предприятиями, совхозами, колхозами и колхозниками по Щербиновскому району составили: лошадей – 2065, крупного рогатого скота – 818 голов.
Из списка зданий и сооружений государственных предприятий, учреждений и общественных организаций, уничтоженных или поврежденных немецко-фашистскими захватчиками: элеватор станицы Старощербиновской сожжен полностью, резервуар нефтебазы - сгорел с нефтепродуктами, здание железнодорожной станции двухэтажное – разрушено полностью (остались стены) и т.д.
Нанесенный материальный ущерб по балансовой стоимости всего по Щербиновскому району составил 1724148 рублей.
Размеры потерь, понесенные по разделу полеводство государственными предприятиями, совхозами и колхозами Щербиновского района: пшеница, овес, ячмень, просо – 1461,4 т, зерно пропашных и технических культур – 156,8 т, огородных – 111,9 т.
По сводной ведомости уничтоженного, разрушенного и поврежденного имущества немецко-фашистскими захватчиками и их сообщниками в колхозах Лиманского района разрушено и повреждено построек, сооружении – на 350654 рублей; разграблено и уничтожено сельскохозяйственного инвентаря – на 327680 рублей; разграблено, уничтожено и погибло от войны посевов и урожая – на 53400 рублей, уничтожено садов
- 162283 га и т.д. Общий ущерб по Лиманскому району составил 30141965 рублей.
В актах об ущербах граждан сел Екатериновка, Глафировка, Ейское Укрепление, Николаевка, Шабельское от 29 июня 1943 года зафиксировано изъятие (насильственное изъятие) оккупантами гусей, уток, телок, быков, коров, овец, мужского белья, велосипедов, разрушение домов и т.д. В среднем ущерб семьи составлял от 300 до 7000 рублей.
Зверства оккупантов в отношении мирных жителей, членов ВКП (б), активистов и т.д. подтверждаются и свидетельскими показаниями. По Лиманскому району заактировано пять арестов мирных граждан и одно убийство жительницы села Шабельское за нарушение комендантского часа. Аресты сопровождались разграблением имущества. Арестованных увозили в Ейское гестапо, откуда они так и не вернулись. По Щербиновскому району имеется семь актов о расстреле мирных граждан, один факт смерти после пыток в застенках гестапо.
Из акта от 6 февраля 1943 года по ст. Новощербиновской: «…8 сентября 1942 года было зверски замучено и расстреляно 200 человек мужчин, женщин и детей мирного населения, в том числе детей от 12 и до 1 года - 55 человек. Немецкими извергами была расстреляна председатель к-за им. Димитрова Шевченко Александра Никитична и активистка колхозница Косенко Ксения Павловна…».
Из акта от 12 марта 1943 года по ст. Старощербиновской об убийстве В.С. Карловой, депутата Щербиновского районного Совета депутатов трудящихся: «… после жестоких истязаний и пыток (раздроблена челюсть) вывезена за станицу... и там расстреляна…».
Не обошел стороной станицу и «еврейский» вопрос. Актом от 22 апреля 1943 года мирные жители засвидетельствовали убийство Розалии Яковлевны Ульяновой и ее дочерей Берты (15 лет) и Марии (12 лет), арестованных как евреи: «…Они подвергались избиению прикладами, мыли уборные в полицейском участке… 8 сентября были расстреляны… Старшую дочь Берту раненую закопали живьем».
Документы сохранили сведения и об оккупантах.
В акте от 20 июля 1943 года № 20 по колхозу имени Ефремова Новощербиновского станичного совета читаем: «… повседневными грабежами и расхищениями зерна и других ценностей занимались германские части № 11306 и № 09901. Грабежами и расхищениями руководил немецкий комендант Кюкман… и другие. Также расхищали и способствовали грабежам и расхищениям ценностей колхоза изменники и предатели Родины…». Эти же данные подтверждаются членами комиссии, составившими акт по колхозу «Первое Мая» Новощербиновского станичного совета: «При вступлении немцев 6 августа 1942 года и в период дальнейшей оккупации воинскими частями № 11306 офицер Дрейтер и № 09901 комендант Кюкман…», а также другими документами. Из акта от 5 июля 1943 года по ущербу, причиненному мельнице № 5 Ейского МЗУ, которая находилась в станице Старощербиновской, узнаем о том, что имущество и скот, принадлежавшие мельнице, были изъяты «во время пребывания август-декабрь 1942 года 6-й Румынской кавалерийской дивизии и 298-й пехотной немецкой дивизии…». Также в актах по стани-це Старощербиновской упоминаются начальник гестапо станицы Фриц Мюллер, районный комендант Карл Кельнер. Архивные документы донесли до нас сведения о коменданте Лиманского района Неббэ Вильгельме, немецких полицейских, начальнике Лиманского управления полиции Ейского гестапо, начальнике управления полиции Ейского гестапо по Лиманскому району, казачьих атаманах – пособниках нового
режима.
О том, что в состав комиссий входили представители федеральных и краевых учреждений, свидетельствует акт от 20 июня 1943 года по народному суду Щербиновского района, который составили и подписали: начальник Управления народного комиссариата юстиции РСФСР Михаил Никитович Никитин, председатель крайкома суда и прокуратуры Елизавета Иосифовна Чернова, главный бухгалтер Управления народного комиссариата юстиции по Краснодарскому краю Василий Яковлевич Константинов.
Вызывает интерес и дополнение к акту, в котором говорится о том, что 29 июля 1942 года здание суда было подвержено бомбардировочному удару. О фактах немецких налетов упоминается и в акте по Райжилкоммунхозу: «…При бомбежке немцами разрушено три дома…».
Сегодня данные комиссий одни из немногих документов, позволяющих понять, как жило население Лиманского и Щербиновского районов в период оккупации немецко-фашистскими захватчиками.
Обращение к архивным документам времен Великой Отечественной войны 1941-1945 годов актуально всегда и особенно важно, чтобы они не были забыты в год 70-летия Победы в Великой Отечественной войне. Именно они – немые свидетели истории, сегодня еще и еще раз напоминают всем нам о том зле, которое несет с собой фашистский режим, и призывают сделать все возможное, чтобы не допустить его повторения.
До недавнего времени на одной из плит братской могилы у Вечного огня в станичном парке была сделана надпись: «неизвестные парашютисты». Долгое время имена героев были неизвестны. Благодаря многолетнему поиску станичных следопытов - учащихся школы № 5 под руководством педагога-историка И.И. Синянского, собраны сведения о составе разведывательно-диверсионной интернациональной группы, ее боевом пути и гибели. Эти факты подтверждаются материалами переписки следопытов с очевидцами событий и данными архива министерства обороны, которые в настоящее время стали достоянием архивного отдела.
В разработке операций гвардейцев-минеров Закавказского фронта от 17 декабря 1942 года перечислены задачи поставленные перед диверсантами: разрушение железнодорожных дорог, мостов, систематическое минирование железной дороги и организация крушений воинских эшелонов, минирование автодорог, разрушение средств связи и складов противника, разведка группировки войск противника и их передвижения, уничтожение мелких групп противника.
Согласно информации Управления КГБ при Совете министров СССР от 13 декабря 1977 года, выброска десантной группы над территорией нашего района состоялась 18 января 1943 года. Парашютисты были обнаружены немецкими «пособниками» 19 января 1943 года. 5 человек в перестрелке были убиты, один схвачен и отправлен в гестапо, где впоследствии расстрелян.
В документе архива министерства обороны СССР от 1942-1943 гг. значится состав группы десантников мостового отделения № 10: «…командир группы старший сержант Григорио Сейхо-Куэрво, зам. командира, старший сержант Сальвадор Руис Фахардо, гвардии младшие сержанты - П.А. Семенов и Г. Я. Донец, гвардии ефрейтор Я.Д. Хайлов, гвардии красноармейцы С.А. Васильев и Г.Федотов и агент Любовь Циганова…».
Теперь нам известны имена героев.
22 июня 2016 года на митинге, посвященном 75-летию со дня начала Великой Отечественной войны, состоялось торжественное открытие мемориальной доски памяти погибших парашютистов.
Люди Щербиновского района будут их помнить вечно, русских и испанцев, отдавших свои жизни за нашу землю, нашу свободу.
Об открытии мемориальной доски стало известно племяннику погибшего парашютиста, старшего сержанта Сальвадора Руиса Фахардо, Николасу Руису, проживающему в Испании.
Прямую переписку с Николасом осуществляет председатель Кущевского отделения Российского историков-архивистов Николай Мринский. Особое чувство испытываешь, когда читаешь письмо Николаса Руиса, адресованное щербиновцам и всему русскому народу:
«…Я чувствовал большое волнение при виде бляшки (имеется ввиду фото мемориальной таблички). То, что я чувствую, невозможно выразить больше…Я чувствую себя очень горд. Фото увидели все члены моей семьи, моего рода и друзья, и администрация города. Большое объятие и большое спасибо щербиновцам, всему русскому народу за большое уважение и память о тех, кто сражался и погиб на вашей земле. Я чувствую большое восхищение. Я хотел бы охватить их всех. Николас Руис, житель города Лос-Алказарес, провинция Мурсия, Испания. 4 июля 2016 г.»
74 года отделяют нас от трагических событий начала Великой Отечественной войны. Пожалуй, только через призму времен понимаешь, какой ценой далась людям Победа, сколько человеческих жизней полегло в те суровые военные годы.
Сообщение от Советского информбюро от 22 июня 1941 года о начале Великой Отечественной войны разделило жизни людей на «до войны» и военное время…
В первые дни войны в нашей станице были призваны на фронт мужчины молодого и среднего возраста. Война вошла в каждую семью.
К сожалению, архив района в период оккупации был уничтожен, но щербиновцы сохранили в своей памяти события того страшного времени.
Из воспоминаний жительницы станицы Старощербиновской Ляшенко Евдокии Васильевны (предположительно годы жизни 1920 -е - 1980–е):
«…С августа 1941 года я уже работала учителем средней школы № 1 нашей станицы. Была классным руководителем, где учился Аркадий Гришко. 1941-42 учебный год был очень трудный. Здание нашей школы было занято под госпиталь, а школа размещалась в двух старых зданиях на территории средней школы № 2. Зима была очень суровая. В зданиях, где обучались дети было очень холодно, замерзали чернила, учебников не хватало, 5-6 учебников на класс, бумаги не было, приходилось шить тетради из газетных листов и писать на них. Дети были одеты плохо, многие недоедали. Трудно было найти такую семью, у которой никого не было бы на фронте. Но мы учителя старались и учить детей и вселять им веру в нашу победу над немецкими захватчиками…
… В то время большую помощь колхозам в подготовке посевного зерна оказывала комсомольская организация. Были организованы комсомольские звенья ночной работы на токах, сортировали зерно, вели борьбу с сорняками. Несмотря на большие трудности в первичных комсомольских организациях проводилась спортивная работа. Комсомольцы и молодежь сдавали нормы на значки БГТО и ГТО, готовили себя в любую минуту пойти на фронт. Комсомольцы дежурили в госпитале, собирали для раненых посуду, художественную литературу, письменные принадлежности, помогали им писать письма родным. Фронтовикам организовывали посылки: с теплыми вещами - варежками, шерстяными носками, шарфами, в посылки ложили папиросы для бойцов, а девушки даже вышивали кисеты.
Была организована тесная шефская связь с военнослужащими бронепоезда, который стоял на вокзале. Наши комсомольцы были частыми гостями у них, а те в свою очередь приглашались в первичные комсомольские организации нашего района, где выступали с беседами среди наших комсомольцев и молодежи.
Весной 1942 года из нашего района через райком комсомола и райвоенкомат было призвано в ряды Советской Армии более 80-ти девушек. Среди них Елизавета Гарькавая (Стрижак – работала зоотехником по пчеловодству в сельхозотделе райисполкома), Варвара Харченко (Рожена – работала в средней школе № 3 библиотекарем), Любовь Пантелеевна Панченко (работала бухгалтером в РайОНО), Тамара Кукса (Кияшко – работала в районной библиотеке), Вера Михайловна Кравчина (агент Союзпечати), Зинаида Ивановна Титова и многие другие. Работа эта проходила с большими трудностями. Многие комсомольцы состояли в рабочем батальоне, который в то время был создан в нашей станице. Среди них была и я, а так же Макаренко Мария, Тищенко Мария, Володских Екатерина, Надежда Гречко и другие. В августе 1942 года, когда в нашу станицу пришли немецкие захватчики я вместе с другими комсомольцами, будучи в рабочем батальоне, приняв неравный бой, вынуждены были оставить родные места…»
Из воспоминаний жительницы станицы Старощербиновской Быкадоровой Марии Фёдоровны 1927 г.р., о периоде оккупации Щербиновского района 1942-1943 гг.:
«… В 1941 году, до начала войны, я работала на оптовой базе райпотребсоюза, на проходной. Один раз в неделю к нам приходил начальник милиции Герман Анатолий Афанасьевич. Он проводил инструктаж, учил быть бдительными, строго соблюдать пропускной режим, быть осторожными с посторонними людьми. Ко мне он был очень добр. Тогда мне было 14 лет, я называла его «дядя Толя», а он говорил, что нельзя, потому что я нахожусь на посту и должна его называть по имени и отчеству. Когда началась Великая Отечественная война он стал командиром партизанского отряда. Мужчин призывали на фронт. В здании школы № 1 был оборудован госпиталь.
8 августа 1942 года Советские войска отступили и в станицу вошли немцы и румыны. Они расселялись по домам. К нам тоже заходил один немецкий солдат, но к счастью, ему не понравились наши убогие условия. Румыны очень обижали народ, грабили, выстреливали хозяйство.
Жителей станицы собрали на площади в центре, там, где сейчас стоит памятник Ленину, построили трибуну. Немецкие офицеры объявили свою власть, назначили полицаев, один из которых взобрался на трибуну и сказал: «Слава Богу, мы избавились от красной чумы».
Во время оккупации особенно зверствовали полицаи. Был введен «комендантский час». С 20.00 часов нельзя было выходить на улицу. По приказам немцев и доносам они арестовывали членов семей коммунистов, комсомольских работников, истребляли евреев. В то время в станице снимали квартиры приезжие еврейские семьи. На нашей улице тоже жила такая семья и я помню их девочку. Ей было, примерно, 2 года. Девочка была очень смешная, рыженькая и в веснушках. Мы смеялись, когда она говорила про себя: «Ирочка рыженькая чуть-чуть!»
Я помню, как полицаи входили в дома, выгоняли евреев на улицу раздетых, босых, даже детей. Потом согнали всех в колонну и по улице Чехова (тогда им. Сталина) повели за станицу расстреливать. В той колонне шла и девочка Ирочка. Мы шли за ними, плакали и полицаи нас прогоняли. Но все-равно, обходными путями мы пробрались за ними в лесополосу. Там уже была вырыта яма, людей поставили лицом к ней и расстреляли. Мы все это видели, плакали. Было слышно, что кто-то еще оставался живой, но подойти мы не могли, потому что и нас бы убили…
…В декабре 1942 года немецкие войска начали отступление. При отступлении они взорвали водокачку, мосты, электростанцию, вокзал, элеватор. Полицаям тоже пришлось бежать.
В феврале 1943 года в станицу вошли войска Красной Армии. Из Староминского гестапо были перевезены трупы учительницы Гришко Екатерины Ивановны и ее сына Аркадия, Германа Анатолия Афанасьевича, Вишняковой Елизаветы Михайловны, Наконечной Нины Павловны. На центральной площади (где сейчас памятник Ленину) мы собрались, чтобы попрощаться с этими людьми. На них были страшные следы пыток: выколоты глаза, сорваны ногти, обгоревшие ступни, раны на ребрах (наверное подвешивали), на груди Аркадия Гришко была выжжена звезда и надпись «Я – партизан». Видимо люди умирали в страшных мучениях. Из них я хорошо знала А.А.Германа. Я очень сильно плакала, вспоминая как он был добр со мной. Все эти люди были похоронены в братской могиле, в парке. На том месте сейчас расположен мемориал…»
Войну нельзя забывать, и в этот страшный день ее начала каждый из нас должен вспомнить, тех, кто ценой тяжких страданий и мук даровал нам день сегодняшний.
В архивном отделе администрации района есть документы, к которым относишься с особым чувством - это письма земляков, присланные с фронта родным в 1941-1945 годы. Фронтовые письма, почтовые карточки …кажется, и сегодня они по-прежнему пахнут порохом и дымом. К этим пожелтевшим от времени листочкам, уже местами выгоревшим, прикасаешься с волнением и осторожностью. Само время определило их судьбу – быть исторической ценностью. В них сама история, величие и трагедия Великой Отечественной войны.
Теплые, трогательные строчки адресованные самым близким и таким далеким: «Здравствуйте, многоуважаемая семья - Ира, Витя и Гена…- пишет 18 сентября 1941 года из Новороссийская М.Сюсюра, первым делом сообщаю, что я жив, здоров, чего и Вам желаю…».
Из его же писем родным: «Продолжаем бить и гнать проклятых зверей – гитлеровцев. Я 15 мая получил правительственную награду: орден Красной Звезды. Думаю, что вам не будет стыдно за своего сына и брата».
А это письмо было прислано М.Сюсюрой после освобождения нашего района от немецкой оккупации:
«Я всё время ожидал с нетерпением пока освободится от фашистской чумы наша родина, и, наконец, 8 февраля я прочитал, что такое-то село освобожденное. И этот день для меня стал самым радостным днем, и всё же думаю, могло быть там не осталось никого в живых, особенно часто приходится думать за Витю и Геночку, а также и маму».
Как же хотелось им увидеть родных, обнять их, подбодрить: «Мне очень хочется слышать от вас хотя десяток слов… соскучился не знаю как…» (М.Сюсюра).
«Вера, не волнуйся, живы, надеюсь увидимся…., не сомневайся…Не падай духом… живи и ожидай меня…». (С.Радченко).
Их волновало все: убран ли урожай, сколько сдано государству зерна, отелилась ли корова. Мужья, отцы, братья, они и на расстоянии старались помогать своей семье в трудную минуту советами:
«Учитесь на отлично, слушайте маму, это будет все от вас. Небалуйтесь берегите обувь, одежду…»;
«Смотри хлеб центнеров 8-9 оставь, а остальное продай, а там еще получишь, из денег не выбивайся…»(М. Сюсюра).
«Продай теленка ...оставь на зиму кого одного, хоть телуху, хоть корову, больше ничего не надо… запасай себе харчей на зиму, а может и я приду… как придется …» (С.Радченко).
А это строчки из письма, написанного командиром части 11271 «В» майором Гордяк Лозинскому Филиппу Кирилловичу 5 ноября 1944 года:
«Сообщаю Вам, что Ваш сын Лозинский Александр Филиппович, в боях с немецко-венгерскими захватчиками показал себя доблестным воином и отважно сражался в Карпатах. За мужество и отвагу, проявленные в этих боях, Лозинский Александр Филиппович награжден правительственной наградой Орденом Славы III степени и удостоен благодарности тов. Сталина Вы можете гордиться своим отважным сыном. Благодарю Вас и желаю Вам здоровья и счастья в жизни».
…Письма, написанные карандашом в окопах, блиндажах, госпиталях, доходили до близких, как бы «вживую», из рук в руки, сохраняя тепло родных пальцев, сердец и душ. Письма эти были светом в окошке для родных, солдатские треугольники носили из дома в дом, они озаряли будни, придавали силы, вселяли веру в Победу, вдохновляли на труд.
С той поры прошло много лет. Но по-прежнему острые солдатские треугольники, как осколки снарядов, бередят раны фронтовиков, напоминают молодым: без этих писем тоже не было бы победы.
В период Великой Отечественной войны 7 703 жителей Щербиновского и Лиманского районов сражались с немецко-фашистскими захватчиками, из них вернулись домой только 2 240 человек, 5 463 человека погибли и пропали без вести.
Оккупация фашистами Щербиновского и Лиманского районов началась с 6 августа 1942 года.
Освободили населенные пункты 5 февраля 1943 года. За время оккупации Щербиновскому и Лиманскому районам был нанесен материальный ущерб в 51 миллион 537 тысяч рублей (в денежном выражении того времени), разрушено и разграблено 37 колхозов, 21 школа, 8 мельниц, 3 промысловые артели, элеватор, электростанция. В результате самоотверженного и упорного труда щербиновцев все было восстановлено уже к октябрю 1944 года. В июле 1942 года в районе был создан партизанский отряд из 65 человек. Он состоял из членов партийно-хозяйственного актива района, оставленного для работы в тылу. Отряд входил в Анапское партизанское соединение и воевал в гостагаевских лесах. К концу военных действий на Кубани в живых из них осталось 7 человек. Командиром отряда был Михаил Гаврилович Клешнев, с октября 1938 года до начала войны был председателем исполкома Щербиновского районного Совета депутатов трудящихся. Погиб в начале 1943 года. Комиссаром отряда был Василий Иванович Сальский, командиром разведки - Анатолий Афанасьевич Герман.
На сегодняшний день в районе в живых осталось только 8 ветеранов, это:
1. Караваев Тимофей Иванович, 01.01.1919
2. Крошко Николай Степанович, 17.02.1925
3. Наконечник Николай Игнатьевич, 08.01.1927
4. Нестеренко Николай Ильич, 19.10.1926
5. Польщиков Николай Филиппович, 17.12. 1926
6. Силачева Зоя Михайловна, 11.01.1930
7. Черник Виктор Иванович, 22.04.1927
8. Шестопалов Тимофей Петрович, 25.02.1925
По рабочим материалам архивного отдела муниципального образования Щербиновский район
